Нина АВРАМЕНКО: «Поэзия — это жизнь души»

6 июня во всех городах страны прошли мероприятия, посвящённые Пушкинскому дню, творчеству этого великого поэта, литературе и русскому языку. Нина Ивановна Авраменко – человек, чья жизнь тесно связана со словом и поэзией. Ведь она проработала учителем-словесником 48 лет, прививая детям любовь к родному языку, да и сама с ранних лет занимается творчеством. Пишет замечательные стихи, рассказывает о самом главном, используя ёмкие и точные слова, наполняя каждую строчку глубоким смыслом. О самом главном в её жизни мы и поговорили с Ниной Авраменко.

О поэзии раненых душ

Как рождается поэзия в жизни людей? Что такое поэзия? Это жизнь души. А у нас, у детей войны, раненые души. «Все мы ранены войной» – у меня есть такое стихотворение. И поэтому наше раненное войной поколение особенно восприимчиво к поэзии. Нам особенно дорого всё, что связано с Родиной, Отечеством, с его судьбой.

О первых стихах

Я родилась в роковом сорок первом году в многодетной семье, была пятым ребёнком. Отец Иван Степанович Панкратов погиб, когда мне было полгода, и маме Елене Емельяновне Панкратовой пришлось самой поднимать пятерых детей. Поэтому очень рано я пошла работать и практически с пятнадцати лет жила с двойной нагрузкой: училась и работала. Очень много читала и увлекалась поэзией. Она поднимала меня над всеми сложностями жизни, заставляла быть сильной, верить в лучшее.

Стихи начала писать где-то в 8 классе, и первые из них были написаны о несправедливости жизни. Однажды их прочитал мой любимый учитель истории Владимир Васильевич Кумин. Он тихонько подошёл, заглянул в тетрадь, а потом сказал мне: «Не пиши об этом». Может быть, он понимал, что время тогда было не простое. И дал мне несколько дельных советов, сказав, больше читай и думай, а потом ты сама тему выберешь.

Совсем первые стихи не сохранились: я очень небрежно к этому относилась, вовсе не собиралась их кому-то показывать. Через них мне надо было высказать то, что творилось на душе, и всё. О том, что не сохраняла их, сейчас сожалею ужасно. А где-то с 1960-1962 года я начала записывать их в записных книжечках.

Всерьёз заниматься поэзией начала где-то в 9-10 классах. Темы были самые разнообразные, но любовь, конечно, на первом месте. Меня больше даже не сама тема любви волновала, а наблюдения за людьми, испытывающих эти чувства.

О правильном чтении

Училась я в школе очень хорошо, особенно любила русский язык и литературу. Очень много читала. На чтение моё большое влияние оказал старший брат. У нас в семье все дети «болели» книгами. Он увлекался Владимиром Маяковским, и наизусть, по меньшей мере, тома три знал. Средний брат – Сергеем Есениным, я – всем подряд. Читала много и беспорядочно, пока не встретилась на пути девочка, подружка настоящая. Она работала библиотекарем в большом Дворце культуры, а я – частым посетителем была. Вот она говорит: «Давай я поруковожу твоим чтением. Так много читать не надо. Надо меньше, но качественно». Я по сей день ей благодарна.

О том, как не стала

журналистом

Я работала в редакции. Сначала – корректором, потом – литработником. Руководила молодёжной литературной группой. Это были 60-е, как раз расцвет поэзии. А нами, в свою очередь, руководил очень хороший, известный поэт Владимир Михайлович Скрёбов, зав. отделом поэзии ростовского журнала «Дон».

Я училась в вечерней школе и мечтала стать журналистом. Но мечта эта не осуществилась. Долго не понимала, почему я не поступила. Первый раз сдала экзамены, всё хорошо, а французский язык – 2. А когда во второй раз не сдала его – это для меня было ударом. Узнав об этом, наш редактор Владимир Терентьевич Яковенко сам поехал в Ростов выяснять причину. Тогда люди не были равнодушными к молодёжи. Они понимали, что у многих отцов нет, и он именно по-отечески заботился. Оказалось, что не набиралась группа французского языка, нас три человека всего пришло. Были только английские и немецкие группы.

Потом Владимир Терентьевич практически заставил меня поступать в педагогический институт на филологическое отделение в г. Шахты, мотивируя тем, что в редакции нет ни одного журналиста со специальным образованием. Так я поступила на вечернее отделение. Училась очень легко, мне всё было интересно. На учёбу я приезжала, а оттуда пешком приходилось идти пять с половиной километров каждый день, потому что занятия заканчивались поздно. На улице темно, страшновато, и я, чтобы не так бояться, шла и сочиняла стихи, а потом и музыку подбирала к ним. А когда уже к родному паровозному депо подходила, видя огни, начинала петь. Тогда родилось очень много стихов, среди которых есть и «Вечерники» – мои первые полностью исписанные записные книжки. Пока дойду до дома, уже наизусть выучу стихи, а потом записываю.

О «делах военных»

Выйдя замуж, я переехала на Ставрополье из Ростовской области. И лет на 20 поэзию забросила. Тогда учительский труд был очень тяжёл. До 42 человек в классе было. Сейчас – 25, и уже говорят, что много. Очень строго всё было: обязательно к каждому уроку нужно было план написать, сценарии готовили сами к мероприятиям. А дом и семья тоже требовали своё. Не до поэзии было. Прорвалось это, когда начались военные действия в Чечне. Заставили эти события. Сильно захотелось писать, можно сказать, руки чесались. Это было начало 90-х. Поэтому целый цикл стихов у меня написан на чеченскую тему. Я помню, мы с мужем смотрели новости о том, как погиб целый отряд псковских десантников, и плакали у телевизора. А когда я пришла к дочке, узнала, что мой внук Миша сидел вечером и писал быль. А я в это же время у себя дома стихотворение «Высота» писала. Такое совпадение. И потом в Псков его послала губернатору к 40 дням.

Одно из моих стихотворений положено на музыку полковником ФСБ Юрием Скворцовым. Песня называется «Прощальная материнская». Она записана. Это очень талантливый человек и, самое главное, настоящий мужчина. Ему я посвятила стихотворение «Есть мужчины особой породы».

Есть у меня ещё одно стихотворение «Дела военные» о Чечне. Меня волновало то, как меняется психика человека, особенно молодого, на войне.

О «скрытой теплоте патриотизма»

К. Д. Ушинский сказал: «Нам не мешало бы знать одну черту западного образования, черту уважения к своему Отечеству, а мы-то её… единственно годную для заимствования во всей полноте и упустили».

Как удивительно актуальны эти слова великого педагога, сказанные много-много лет назад! Я тоже порою со страхом думаю о том, что уходит что-то главное из нашей жизни. «Скрытая теплота патриотизма», которая жила в каждом человеке, пошла на убыль, а то и совсем угасла у некоторой части людей. Вот почему своим учительским долгом я и мои коллеги считаем патриотическое воспитание. Вести его всего лучше на конкретных примерах. Мне бы очень хотелось убедить читателей в том, что всё негативное в нашей жизни отлетит, как шелуха от овса, что здоровое ядро живо в нашем народе, а слова «Отечество», «честь», «долг» станут не разменной монетой, а тем сокровенным кладом, который лежит у самого сердца. И мы его будем бережно хранить.

О «Почитай-ке»

Впервые мои стихи были опубликованы в «Нашей жизни» в 1999 году. С того времени серьёзно начала заниматься поэзией и приобщала к этому детей. Я лет 15 вела кружок юных журналистов. Мы выпускали школьную газету «Почитай-ка». Начинали с 4 страничек формата А4, а потом дошли до 16-ти. В Сочи был конкурс, и наша газета стала пятой в числе лучших по России. Тираж 900 экземпляров был. Там о детях много было написано. Старались осветить каждое событие. Мы первые в районе выпустили свою школьную газету. Настоящую, печатную, и дети понесли её домой. Для этого нужно энтузиазм иметь, большую любовь к детям, к работе и, не знаю, какие силы. Она у меня занимала очень много времени, кажется, меньше к урокам я готовилась. А когда газету стали в электронном виде выпускать, я отказалась. Экономить на воспитании нельзя. Это моё твердое убеждение. Несколько моих учеников журналистами стали. Кружок журналистики, работа в газете многое им дали.

О «сладкой каторге»

Если бы снова начать жизнь, я бы пошла, конечно, только в школу. Я ни капельки не разочаровалась в профессии. У меня две дочери учительницы, отличники просвещения. Наталья Николаевна Фёдорова и Елена Николаевна Зоткина. Я их отговаривала, потому что знала, какой это каторжный труд. Но, тем не менее, они меня не послушали. Общий учительский стаж нашей семьи – лет 100, не меньше.

Сейчас легко работать в техническом плане и сложно потому, что люди очень изменились. Мне, правда, грех жаловаться. Меня никто никогда не обижал. Дети окружали вниманием и заботой. Они подчёркивали, что учились не только предмету, но и жизни на уроках литературы. Мы одним дыханием были. Поэтому очень тяжело было уйти из школы. Чтобы «переболеть», я устроила себе паломническую поездку и уехала в монастырь в Дивеево.

Мне кажется, учитель – это универсальная профессия. Я мечтала о журналистике –
и достигла этой мечты. Пускай, и не в газете. Я не пожалела, что стала учителем. Это уникальная профессия.

Много моих стихов посвящено школьной теме: «Сладкая каторга», «Я иду на урок».

О несохранившихся рассказах

Прозу тоже начала писать с 18-19 лет, и сразу к ней внимание было приковано. Я помню, рассказ «Семёновы тополя» был опубликован в большой областной газете «Молот». Это история моей семьи, отца, который погиб. А в память о нём остались тополя, которые он сажал на станции. У меня даже черновика не сохранилось, так я небрежно относилась к своему творчеству. Потом рассказ «Сладкая косточка» опубликовала. Я примерно помню содержание, но это не то. Я сейчас бы многое отдала за то, чтобы эти рассказы найти. Хоть в архив обращайся, но уже и там, наверное, не сохранилось тех газет. Сейчас у меня лучше техника, я чувствую, где коряво, могу поправить, но уже нет того чувства, того восприятия, того огня, который в том возрасте был.

В 2013 году с миниатюрой «Рассказ от третьего лица» я участвовала в именном конкурсе Любови Селезнёвой «Дети войны» м/н Фонда ВСМ в Клубе «Слава Фонда». Мои произведения вошли в пятёрку лучших.

О том, каких авторов читать

на Стихи.ру

Сколько на сервисе Стихи.ру талантливых людей! Когда мне бывает трудно, я захожу на страничку поэта Лики Светлой. Её уже нет в живых, а я захожу и читаю её стихи, мне от них становится легче. Евгений Кабалин. Какие у него стихи! Это что-то! И все о войне. Очень хотела бы, чтобы его стихи читали другие люди.

Здесь очень много авторов талантливых. Бывает, зачитываешься, и некогда о своём думать. Когда начал читать, хочется отклик оставить – мне же пишут. А я не умею в двух словах. Вот общаюсь таким образом.

У Фёдора Резника хорошие стихи. Автор Пашнёв на Проза.ру. У него очерковые произведения. Очень интересные. Я все читала. Ученики мои читали «За дровами», «Жить охота».

О том, что верю, снова верю…

Первый сборник стихотворений «Верю» вышел в 2006 году. Обложку оформлял мой внук. Сборник этот я посвятила моим любимым детям и внукам. Всё это, прежде всего, о них и для них.

Второй сборник стихотворений и рассказов вышел в 2008 году. Название ему дочка младшая помогла придумать. Когда мне нужно было в редакцию сообщить, я у неё спрашиваю, как назвать. Она скомандовала: «И снова верю!» И всё. И я и не сомневалась больше. А на самом деле, кто кого заставит в чём-нибудь разувериться? Никто же!

Я всегда верила в то, что все окружающие интересны и достойны уважения, что люди всегда лучше, чем мы иногда о них думаем. Верила и верю в любовь. Верю в то, что непонимание, конфликты можно разрешать мирным путём, что рано или поздно люди отрекутся от войн, межнациональных и религиозных конфликтов. Кто в Библию, Коран хоть изредка глядит, тот думает, как с миром в мире жить. Верю в то, что добро всесильно. С надеждой смотрю я на своих питомцев и верю в их будущее и светлую судьбу страны.

С этой верой я живу, работаю, пишу. Буду счастлива, если мои читатели откликнутся сердцем на какие-то строки. Значит, я передала им хоть капельку своей веры.

И. ВАВИЛОВА.

Фото из архива Н. Авраменко.