Вторая половина 19 века ознаменовалась на Ставрополье массовым переселением людей из центральных и южных губерний Российской империи, невиданным для других регионов. Стремительно росла перерабатывающая промышленность, земледелие, строительство дорог и городов.
За 30 послереформенных лет в Ставропольскую губернию переселилось около полумиллиона человек.
В то же время с ростом населения значительно ухудшилась и криминогенная обстановка в крае. Количество преступлений увеличилось в разы, ещё больше возросло число осуждённых за преступления. Начальник полиции Ставропольской губернии считал, что «необходимо усилить состав полицейских чинов, т.к. ныне существующий ограниченный состав лишён возможности при многосложных служебных занятиях и по обширности вверенных им участков действовать с полным успехом».
В отчёте губернатора Ставропольской губернии достаточно резко были обозначены причины возрастающей преступности: «Движение населения в губернии объясняется неурожаем, наплыв таких жителей является нежелательным не только потому, что, оставаясь беспочвенным бродячим элементом, нередко не находящим ожидаемого заработка, подобные лица впадают в распутную и преступную жизнь, вовлекают местное население по скользкому пути…».
Росло не только число преступлений, но и число статей уголовного и гражданского кодексов, по которым привлекались правонарушители к судебной ответственности, появились статьи, которые раньше не присутствовали в отчётах полицмейстеров и начальника области. Это статьи о святотатстве и разрытии могил, подлогах и похищениях правительственных актов, преступлениях против печати. Помимо краж, разбоев и грабежей, немало времени полиции приходилось уделять такому довольно распространённому преступному промыслу, как подделка документов, кредитных билетов и монет.
Совершенствование печатной техники, особенно фотографического дела, привлекало и преступников. Основная масса переселенцев была безграмотна, не хватало наличных и оборотных денежных средств – этим активно и пользовался преступный элемент.
18 февраля 1871 года в канцелярию начальника Ставропольской области поступила «копия с описания признаков подложности кредитных билетов 5 руб. достоинства нового образца 1 рода подделки (т.е. высокого качества)». Из этого описания следовало, что фальшивые деньги изготовлялись на специальной саксонской бумаге фотографическим способом.
Расследование было поручено надворному советнику полиции (чин равный подполковнику) Михаилу Осипову. Опытный сыщик, тщательно исследовав фальшивые купюры, пришёл к выводу, что поиск необходимо расширить, не ограничиваясь розыском в отдельно взятой губернии. «Волк возле своего логова добычу не берёт!» — надо вести оперативно-розыскные мероприятия в портовых городах – в первую очередь в Новороссийске.
Была сформирована оперативная группа, в которую помимо Осипова был включён полицейский пристав капитан Рейнека и унтер-офицер полиции Дорошенко. Несмотря на ненастную февральскую погоду выехали немедленно, дабы пресечь незаконную деятельность, от которой государству был значительный ущерб.
Новороссийск встретил розыскников холодным северным ветром и снегопадом. Разместились на явочной квартире полицейского управления Черноморской губернии. Учитывая всю важность расследования, начальник новороссийской полиции выделил группе офицера особых поручений поручика Владимира Максименко. Был определён круг поиска: порт и пароходные общества, типографии и фотографические ателье, рынок (как наиболее удобное место сбыта фальшивых денег), рестораны. Максименко немедленно сформировал группу филёров для организации наблюдения за объектами. Решено было «брать злодеев на живца». Унтер-офицеру полиции Павлу Дорошенко была отведена главная роль в операции – одетый в крестьянскую домотканную свитку, в скрипящих яловых сапогах, он представлял собой тип «справного» хозяина, который пригнал из Ставропольских степей стадо волов на продажу. На скотной ярмарке он сразу стал своим человеком и до хрипоты торговался, требуя не менее пяти рублёв новых денег за воловью голову, утверждая, что погонщики уже гонят первую партию скота, которую он решил продать оптом. Покупатель нашёлся немедленно и согласился оплатить назначенную унтером цену частично кредитками и серебряной монетой. Ударили по рукам, а за покупателем было установлено негласное наблюдение, которое и привело филёров в фешенебельный ресторан при гостинице «Пассаж».
Публика в ресторане подобралась солидная: капитаны торговых судов, купцы, дельцы теневого бизнеса, чиновники портовой администрации. Дорошенко в своём наряде смотрелся бы там нелепо, и в ресторан был направлен капитан Рейнека. В смокинге и с моноклем он производил впечатление надменного барона из остзейских немцев, прибывшего в Новороссийск по торговым делам. Оглядев зал, капитан сразу обратил внимание на шумную компанию, по всей видимости, отмечавшую очередную удачную сделку. Подозвав официанта, офицер невзначай поинтересовался: «Что это за важные господа гуляют?». Официант поведал об уважаемых людях – братьях Козыревых – ведущих успешные торговые дела. Слежка была продолжена, решено было провести обыск по адресу, где чаще всего бывали Козыревы. Операция прошла успешно, полиция захватила злоумышленников с поличным.
Фальшивомонетчики действовали с размахом, особенно не таясь. На центральной, Серебряковской, улице в фотоателье французского подданного Леконте была оборудована мастерская с совершенным по тому времени оборудованием. Филёры без труда установили подозрительную активность фотографа. Обыск превзошёл все предположения. Были захвачены опытные фальшивомонетчики – мещане Яков, Василий и Фёдор Козыревы: «…со всеми инструментами, с 1020 отделанными пятирублёвками и 8410 несовершенно оконченными кредитными билетами 10-рублё-
вого достоинства, всего на сумму 94.300 рублей».
Капитан Рейнека немедленно произвёл дознание, и злоумышленники показали ещё на одного своего сообщника – майкопского крестьянина Котова, подделывавшего серебряные монеты. Немедленно группа отправилась в Майкоп. У Котова при аресте изъяли вещественные доказательства его преступной деятельности – горн, меха, тиски и шестизарядный револьвер. Ставропольским окружным судом фальшивомонетчики были лишены всех прав состояния и сосланы для каторжных работ на заводы сроком на 4 года, с последующим поселением в Сибири навсегда.
Подделка денежных знаков была далеко не единственной разновидностью мошенничества. Подделывались почтовые переводы, всевозможные государственные и частные документы, даже разрешения на право ношения оружия. Некоторые жулики являлись профессионалами широкого диапазона.
14 июня 1891 года в верхней части г. Ставрополя старший городовой Алещенко в гостиных номерах Грикурова (хозяин гостиницы) задержал под чужим именем запасного драгуна Артёма Балиева. При обыске у него нашли чистые подложные бланки паспортов и телеграмм, мастерски сделанный документ для получения в Азово-Донском коммерческом банке 12 тысяч рублей, а также ключи шифров от ряда коммерческих банков, ручную типографию, все приспособления для гримирования и парики. Балиеву ничего не оставалось делать, как признаться в своих противоправных деяниях.
Полиция юга Российской империи в меру своих сил и возможностей боролась с ростом преступности, пытаясь ослабить её нарастающий натиск. И надо сказать, что в итоге борьба эта оказалась достаточно успешной.
Г. ПИСОЦКИЙ,
член Союза журналистов России.