Я выбираю спорт

Автобус шёл из столицы на Юг, в небольшой зеленый город. Полторы тысячи километров «Неоплан» делает за двадцать часов, остановок минимум. Отъезжали с Павелецкого в восемнадцать.
Как обычно отъезжает автобус: суета с посадкой-погрузкой окончена, полчаса времени есть. Никотинщики «сосут» по третьей сигарете, провожающие всё сказали, народ начинает минералку, приглядываются к попутчикам, кто-то уже познакомился с соседом по креслу.
И тут «на сцене» появляются двое. За тридцать. Первый – здоровый мужичара с бритой головой, «шикарным» пузом и цепким взглядом десантника. Похож на сенбернара – страшный, но симпатичный. Он тащит за ворот джинсовки полустёртого алкоголизмом щуплого пьянчугу. Алконавтик такой – ну, не бомж ещё, но…
Как бы описать эту парочку?.. Думаю, видели, когда человека уже нет, а друзья «из той» жизни ещё есть. При встрече спросят как дела, а червонец «до завтра» уже не дадут. Да, дружили когда-то и вино первый раз пробовали. Только один умер, а второй при расспросах о друге отводит глаза в сторону: «Пьёт».
В общем, «сенбернар» доводит «этот хлам» до кресла, даёт ему билет, сто рублей денег и сквозь зубы:
– Если не доедешь и чё-нибудь вычудишь… если как в тот раз… если подведёшь, я тебя…
– Толстый, я доеду, – лезет целоваться, – я доеду, точно, я доеду, спасибо тебе, на этот раз я обязательно доеду.
«Сенбернар» выходит на улицу и до отъезда пристально смотрит в тонированное стекло. Пьяный растекается по окошку и как бы ведёт с другом диалог: «Я доеду, доеду. Эх, Толстый, Толстый, ну чё ты».
Пассажиры напряглись. Кому приятно перегаром дышать и за багаж беспокоиться.
Вошла склочная дама, лет за сорок.
– Вот билет, мне у окошка ехать, – визжит на алкаша.
– Это не важно, – отвечает тот. – Я, если хотите, вообще отказываюсь рядом сидеть. Парень, у тебя свободно?.. Пересел.
Ну, тронулись, вроде.
До свиданья, Москва, – здравствуй, М-4 «Дон». Водилы двухэтажного «дворца» «делают» все попутные лексусы двухполосной федералки. По телеку «Камеди» – едем.
Первая остановка через четыре часа. Кафешка на трассе. Народ курит, ест, пьёт, разминает мышцы, на которых сидел… Времени – десять вечера, темно уже. Кто поел, кто попил, а бывший раньше человеком взял три «стекляшки» пива. Одну «победил» на улице, вторую начал в салоне, третья – вот она, дожидается и сознание успокаивает. Спокойно всё, едем дальше, никого не трогаем.
Спиртопоклонник начинает приятную беседу с соседом по креслу: «Май нейм из Вася. Я рассказать о свой интересной жизни».
Сосед слушать не стал. Громко так:
– Пьянь, хочешь пить – пей, а говорить с тобой я не буду.
Пьяница оторопел. Мол, а поговорить…
– Во-во, скотина, тут не рюмочная (хотя мужчины в салоне послушно рекламе «сосут» пиво), – впереди сидящий сосед обернулся. – Что, давно пешком до Юга не гулял? Щас устрою.
Замахнулся кулаком, чуть привстал. Пассажиры заёрзали — драка?
На шум прибегает один из водил:
– Что, что такое? А, пиво пьёшь, людям мешаешь? Ну сейчас, с…а, ты пивом зальёшься. Пешком дальше идёшь!
– Уже поговорить нельзя? Я ж нормально, по-человечески, – смущается и говорит тихо.
– Ещё отвечаешь мне! Останови автобус! – кричит напарнику.
Я думал, пугают его просто. Да…
Красивый двухэтажный автобус остановился на обочине, открылась дверь. С молчаливого согласия живых в ночь вытолкали потёртого человека с бутылкой в руке. На обочину жизни, ага.
Прощались коротко, дословно так. Водила спокойно: «Пошёл на…!».
Пьянь спокойно и с любовью: «Дурак ты…».
Автобус поехал дальше, на Юг. На одного пассажира стало меньше. В салоне неловкое молчание. Включили погромче телевизор, достали бутерброды. Внут-ри участник линчевания. Проехали…
А пьяного не жалко – и так и так пропал, ведь не ждёт его никто.
Старушка мать и телевизор, эхвася, кворум в пивных, знакомые на улице глаза отводят, михалычу должен, Зиночка, портвейн, а раньше о-о-о, наворовали, сволочи, Толстый, я доеду…
Нет, не жалко. Жалко троих детей, в автобусе видевших:
– Не бойся, Катенька, дядя плохой. И мы его выбросили.

И. СИПКО,
г. Ставрополь.23.09.2007.
Иллюстрация: www.imperialengineering.co.uk.