Литературная страница С. Берченко

Пенсионное удостоверение
Продолжение.
Начало в № 14
от 26.02.2020 г.
и № 16 от 03.03.2020 г.

4

Утром Федотов по привычке вскочил с постели. Ощущая боль в висках, сидел на скомканной простыне и сожалел о том, что выпивал вчера. «Вот надо было нажираться? Голова теперь дубовая. Как работать?». Что-то смутно припоминая, он стал натягивать штаны; успел всунуть ногу в одну брючину, но остановился, опустил тяжёлую голову и попытался шевелить мозгами. Получалось не очень-то. Но всё же вспомнил, что теперь он на пенсии.
Потом шарил по карманам и не мог найти пенсионное удостоверение. Перерыл всё. Удостоверения не было…
«Как же так? – расстроился Федотов. – Ведь его только выдали! Надо же… Теперь без удостоверения даже в пенсионный отдел не пустят. Неужели потерял? Вот урод…».
Он вышел на балкон, закурил. Голова закружилась. Федотов бросил сигарету, повернулся, чтобы обратно войти в комнату. Мельком глянул под кровать и застыл: там, рядом с запылёнными, беспорядочно лежащими книгами – после чтения он бросал их под своё ложе – валялась блестящая корочка пенсионного удостоверения. «Вот где она, – облегчённо вздохнул Андрей, – вывалилась, когда раздевался… Фу-у…».
Федотов поднял документ, долго рассматривал и удивился его хлипкости. «По сравнению с удостоверением действующего сотрудника – простая картонка, чепуха, –
думал он. – Вот то был документ, так документ. Настоящий щит! А как выручал: хоть «под градусом», хоть пройти там, куда только не надо… Но и пенсионное спасает. Как вчера. Если бы не оно, железно схлопотали бы с Рыженко по пятнадцать суток».

5

По объявлению в газете Федотов устроился на работу в детский садик, простым водителем.
«А что? – прикинул он, –
это только с первого взгляда такое место не назовёшь выгодным. На самом же деле рабочий день с восьми до пяти, два выходных, в распоряжении служебная машина. Ещё кухня, где покормят, и медпункт, где полечат. Даже плавательный бассейн. Лафа-а…».
По привычке он таскал с собой пенсионное удостоверение. Не расставался с документом и совал его в задний карман спортивных брюк, даже когда выходил прогуливать собаку.
Но была и особенность: не следовало показывать корочку просто так. Однажды на рынке, в одной из сотни забегаловок, он присел за столик попить пивка, но ребята перевели разговор на другую тему, случайно узнав, что Федотов пенсионер из спецслужб. Тогда-то он и понял, что помочь адаптироваться к другому, непривычному для него миру могут только простые люди. И только если перед ними не майор, а обыкновенный водитель. Шофера они воспринимают как своего.
Андрей и одежду стал носить, как работяга: простенькая рубашечка в клеточку, удобные, широкие штаны, кроссовки, кепка. Никаких галстуков, однотонных, выглаженных до хруста рубашек, модельных туфель. И непременно пенсионное удостоверение, как ниточка из прошлого, за которую он всё держался. Подобно талисману, оно хранило его.
Вскоре Федотов убедился, что и автоинспекция «правильно» реагирует на пенсионера-силовика, прощает мелкие нарушения. Если пенсионное удостоверение с собой, не хамишь и не качаешь права.

6

Прошёл год. Федотов трудился в прежнем качестве. Привычки его стали меняться. Если раньше на любое проявление несправедливости он реагировал мгновенно и заводился с пол-оборота, теперь отмалчивался. На вопросы начальников отвечал только то, что те хотели слышать. Как опытный психолог знал, где какое слово нужно вставить, чтобы понравиться, где и как улыбнуться, чтобы люди, от которых он в той или иной мере зависел, оставались довольны и чувствовали себя комфортно.
О его прошлой жизни практически никто не знал, смиренное поведение Федотова и исполнительская покорность позволили ему врасти в коллектив, сделали органической его частью, никто не рассматривал Андрея как угрозу. Мужской персонал с радостью как со своим разделял с ним «по сто граммов» в конце рабочей недели, молодёжь уважала, женщины «за тридцать пять» намекали на желание познакомиться ближе.
Время летело. Не предназначенная для ежедневного использования «корочка» пенсионного удостоверения износилась, фамилия на голубом фоне потрёпанных листиков едва угадывалась. Федотов пришёл к выводу, что хочешь-не хочешь, а менять его придётся. Вот только сколько на это времени уйдёт?..
Он сфотографировался и прибыл в просторный угловой кабинет пенсионного отдела на первом этаже управления. Написал заявление, приложил к удостоверению фотографию и уже готов был спросить не подождать ли ему новый документ прямо здесь? Но оплывшая от сладкого «пенсионщица» оторваться не могла от коробки «Ассорти» и телефона, по которому почти непрерывно с кем-то болтала. Она и сама была похожа на приторную патоку: белая, рыхлая, так и растекалась за рабочим столом. А когда опустила трубку и взглянула на Федотова, сделала недовольный вид: мол, ты ещё здесь? Тётенька попыталась сморщиться, но щёчки не позволили, только бровки шевельнулись, да ротик в трубочку счмокался.
Глядя на неё, Федотов поразился: «Надо же, как быстро меняются люди, когда становятся работниками ответственных структур. Особенно клерки, которые ничего не решают. Откуда её «откопали»? Столько нормальных людей вокруг, а взяли именно эту. Раньше такого не было. Нет, не наш человек – эта через губу не переплюнет», – думал он. Но по своей новой, на «гражданке» приобретённой привычке вежливо уточнил, когда ему можно будет зайти?
Всеми мыслями та была уже, наверное, где-то в дебрях кондитерского отдела универсама, но обронила-таки, чтобы Федотов позвонил к концу следующей недели. Или позже. Срок рассмотрения заявления от неё не зависит. Было заметно, что возможность отказывать доставляет ей удовольствие, а может, в этом и состоял весь смысл её существования.
Федотов растерялся: как теперь без пенсионного? Сущий кошмар, целых две недели! Сколько всего может случиться, одних только штрафов выпишут на тысячу.
Но делать нечего, он ушёл.

7

Как на грех, на следующий же день Федотову объявили о командировке. Его машина и сам он переходят в распоряжение городского отдела образования, надо везти делегатов на конференцию во Владикавказ.
Он обалдел. Так далеко? На этой развалюхе – детсадовском «Москвиче»? Появилась даже мысль «откосить», чтобы без удостоверения не ехать. Типа, заболел или машина сломалась. Но ничего не получилось.
Тогда он просчитал все особенности маршрута следования к месту назначения и пришёл к выводу, что риски сократятся как минимум в половину, если выехать пораньше.
Через знакомого в городской администрации раздобыл телефоны тех, кого повезёт, и персонально с каждым обговорил время заезда. Выходило, что на следующий день ровно в пять утра они уже будут в пути. Главное, чтобы путевые документы были в безупречном состоянии.
На рассвете всё пошло как по маслу. Сперва он заехал за двумя женщинами, каждая вышла из дому секунда в секунду. Это ободрило Федотова, придало ему уверенности в успехе. Оставалась ерунда: заскочить за инспектором отдела образования, бывшим полковником – преподавателем школы милиции. Тот точно не подведёт – человек организованный.
Но случилось иначе. Два часа машина простояла у дома, прежде чем весь взъерошенный, с перегарным душком полковник вывалился из подъезда и недовольно плюхнулся на переднее место, рядом с Федотовым. Он так бесцеремонно и сильно откинул спинку кресла, что придавил ноги сзади сидящей женщины, – она вскрикнула. Но важный, как министр, пассажир даже не извинился, надвинул на глаза шляпу и засопел.
Тронулись в путь. В городских пробках потеряли около часа. Блокпосты на подъездах к городу, где каждая проезжающая машина обязана была остановиться, забрали ещё час. Очереди необозримые, от этого Федотов был в отчаянии. Тут ещё трасса загружена по полной программе, и теперь придётся плестись за тяжёлыми, неповоротливыми фурами со скоростью сорок километров в час. Обойти их нереально, двигатель слабоват, не для маневренной езды. Нет, засветло не добраться.
Ехали медленно, преподаватель-отставник продолжал храпеть, а пассажирки, очевидно, чтобы не скучать, взялись за обсуждение сплетен. Федотову не доводилось присутствовать при откровенных женских разговорах – это смущало. Но дамочки его будто не замечали, словно он
являлся железкой, техническим узлом машины. Про спящий на переднем сидении «тюфяк» вообще нечего говорить: для них он не существовал.
– Ты помнишь? – обращаясь к соседке, начала тощая брюнетка «за сорок», с морщинами от носа до уголков ярко напомаженных губ и заметно выпирающим на шее кадыком, она сидела за спиной Федотова. –
В прошлом году к нам полковник пришёл, пенсионер… Ну, заместителем к директору. Имя, отчество у него ещё, как у Лермонтова…
– А-а… Помню-помню, длинный такой, с лошадиной мордой? – часто моргая, отвечала светленькая «пышечка» с рыжими ресничками.
– Во-во! Он самый. Здоровенный, как лось, – тут брюнетка задумалась на мгновение, как бы прикидывая, а всё ли у того пенсионера такое же огромное, как у лося, и добавила, –
все ещё удивились, с чего это вдруг должность заместителя открыли?
– Я знала, – заговорщицки сказала «пышка», – это по указке «оттуда», – в зеркале заднего вида Федотов увидел, как та закатила глаза и головой качнула назад.
– Так ты главного не знаешь! –
воскликнула брюнетка.
– Да ну! – и сразу же выдвинула догадку. – Посадили?
– Нет, не посадили – выгнали!
– Вот тебе и лось… – «пышка» цокнула языком. – Вот и полковник… А за что?
– Не поверишь… – хихикнула тощая, – людей полный коридор, – она прижала ладони к щекам, – приём надо вести, а он… а из-за дверей кабинета…
– Ну! – в нетерпении «пышка» открыла рот, и, казалось, что глаза её приобрели одинаковый с ним размер. – Не томи… Светка зашла к нему, что ли?
– Какая Светка?
– Тьфу ты, – «пышка» чуть подпрыгнула. – Ну, Светка из архива.
– А-а… Не-ет, – тощая уменьшила громкость до шёпота. – Там другое…
– Ну? – от нетерпения «пышка» чуть не завизжала и так резко повернулась к брюнетке, что машину качнуло.
Тощая прищурилась.
– …А он эротику по ноутбуку смотрит… ахи там да вздохи…
Глаза пышки наполнились ужасом, она шумно вдохнула и, качая головой, шёпотом произнесла:
– Ну и козёл этот лось… Что люди подумают? – и опять шумно вздохнула.
– Да ничего они не подумают. Перевели его… В начальники отдела.
– О как! – светленькая достала из дамской сумочки зеркальце, ощерилась и стала разглядывать в него свои зубы.
– Ты подожди… – брюнетка слегка пихнула попутчицу, –Так он и там отличился!
– Да ладно! – светленькая отвлеклась от зеркальца.
Брюнетка перекрестилась:
– Ей богу!
– Светка? – глаза пышки заблестели.
– Что Светка? – кадык у брюнетки под кожей клюнул, как поплавок.
– Ну, Светка из архива?
– Тьфу ты, – кадык снова всплыл, – далась тебе эта Светка…
– А кто тогда?
– Никто!.. Кабинет превратился в охотничий привал, вот что!
– Как это?
– Да так! Патроны заряжаются, порох сыплется, дробь катается по столу, утиные манки крякают на всё здание…
– Он что, охотник?
– А сама как думаешь?
– Вот ненормальный…
Тощая сплела руки на груди и деловито сказала:
– На прошлой неделе убрали сердешного. Видать, терпение у шефа лопнуло, – она мягко, но бесцеремонно выхватила из рук попутчицы зеркальце, задрала подбородок и стала разглядывать шею. Вытянула вперёд нижнюю губу и постучала ногтем указательного пальца по косточке кадыка. – Позвонил куда надо. «Оттуда», –
она шевельнула бровью, – пришёл человек, побеседовали они с полчасика, и… «по корме веслом» Михаила Юрьевича.
– …Мешалкой, – пышка отобрала зеркальце и бросила в сумочку.
– Что? – кадык снова нырнул в ямку между ключицами.
– Мешалкой, говорю… – повторила светленькая. – Не веслом.
– А-а… Не-е… Если мешалкой, то не по корме…
Разговор этот Федотов краешком уха слышал, но мысли его уносились далеко вперёд, к смутным контурам гор на подёрнутом дымкой горизонте. Проблемы приобретали реальные очертания: то хоть засветло можно было приехать к месту, а сейчас… Как ни старайся, приедут в потёмках, в незнакомом городе можно заблудиться, да и вообще нарваться на проблемы. Контр-
террористическая операция проходит прямо в тех местах. Шальная пуля там, да мало ли случайностей?..
Продолжение
следует.

Поделитесь новостью с друзьями:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Одноклассники
  • Facebook
  • Twitter
  • Мой Мир