Пенсионное удостоверение С. Берченко

Продолжение.

Начало в № 14 от 26.02.2020 г. Нажмите для перехода к началу

3

Через неделю рапорту Федотова был дан ход – он уволился.
Оказалось, что самым драматичным моментом для Федотова стала сдача личного номера на плоской, несгораемой металлической пластинке и служебного удостоверения. Предметов, которые повсюду сопровождали его четверть века. От него будто ножом безжалостно отхватили кусок самого себя.
Как только он расстался с этими вещами, подтверждающими его принадлежность к спецслужбе, Федотов почувствовал одиночество. Зябкое сиротство с мелкими пупырышками на спине. Не то чтобы произошло что-то сногсшибательное, нет. Но стало тоскливо. Он понял, чем на самом деле для него была служба и что никем, кроме как оперативным работником, он быть не умеет.
Документов или других предметов, формально подтверждающих его принадлежность к святому делу защиты Отечества, у него больше нет и не будет теперь уже никогда. Даже банальной наколки щита и меча где-нибудь на груди или плече. Случись что, помешать ему сможет любой, кому он чем-то не понравится, кто не разделяет его взглядов или с ним в чём-то принципиально не согласен. Даже враг, если просто объявит Федотова сумасшедшим.
Днём позже Федотов неожиданно обнаружил утешительный приз. Оказывается, ему положено выходное пособие. Целых сто тринадцать тысяч рублей!
С ума сойти… Это при прежней то зарплате в шестнадцать тысяч? И пенсию он будет получать в размере восьми тысяч трёхсот сорока рублей ежемесячно. В то время, когда средняя заработная плата в провинции вдвое меньше.
Федотов вышел из кассы управления с полным карманом наличных. Даже испугался. Ему показалось, что про деньги знают все, и его теперь спокойно могут «грабануть»: живёт в лесу, на окраине города, оружия нет, служебное удостоверение изъяли. Долбанут по башке, скажут, что сумасшедший, и все дела.
В крайнем случае подумают, что пьяный, если упадёт. «У нас ведь как, – рассуждал Федотов, –
назови мужика алкашом, а женщину потаскухой, так и проверять никто не будет. Значит, так оно и есть… Вот если скажешь, что зоофил, без подтверждения могут и не поверить, слишком оригинально. А уж с этим…
И заморачиваться никто не станет – алкаш, он и есть алкаш. Ничего особенного. Нормальный человек просто так на улице валяться не будет».
Но с деньгами всё обошлось.
По пятьдесят тысяч Федотов отдал дочери с сыном, десятку –
материально нуждающемуся другу детства. Только после этого вздохнул с облегчением. Сунул руку в карман, нащупал там крошки от семечек и оставшиеся три тысячи рублей. «Куда бы их потратить?», – подумал и вспомнил, что давно хотел испробовать дорогой, диковинный виски. Тут же отправился в магазин «Флагман» на улице Булкина – там был выбор.
По пути стал замечать, что мир изменился и видится ему иначе. Всё, что раньше не имело значения, стало довольно выпуклым. К тому же казалось, что все следят за каждым его шагом: «Ага, попался!.. силовик без силового ведомства…».
Тусклые лица водителей в частных такси с вмятинами на обшарпанных боках и немытыми стёклами. Они уныло ждали работу на троллейбусной остановке перед центральным универмагом. Угрюмые глаза обречённо сидевшей у газетного киоска покалеченной бродячей собаки с давно поломанной, неестественно вывернутой лапой. Федотов сморщился, представив, как ей было больно. А может, больно и теперь. В её взгляде он мимолётно прочитал: «Смотрите на меня внимательно, люди, особенно те из вас, что жизнь свою считают невезучей…».
Андрей шёл мимо «стайки» цыган, те мерно приставали к прохожим, будто рыбки в аквариуме искали корм и фильтровали воду через жабры. Каждый из них оценивающе посмотрел на него, а одна цыганка, с сигаретой в пальцах с жирной чернотой под ногтями, раскачивая бёдрами, «подрулила» к Федотову. Сперва она с опаской уставилась на его правый ботинок, как бы прикидывая, не получит ли им в тазобедренную область сзади, потом подняла глаза и, потрясывая головой, сказала нараспев: «Удача будит тибе, щасливый…». Но Федотов не остановился.
У ступенек ЦУМа он чуть не споткнулся о нищую. Огромную, отёкшую бабу с почерневшим от солнца лицом. В цветастом платке, длинной засаленной юбке и рваной, замызганной болоньевой куртке. Широко расставив ноги в разношенных сапогах, она сидела прямо на порожках, подложив под себя грязный кусок картона. Как магнит притягивает железо, проходящие мимо люди заставляли тянуться её пухлую руку с ржавой ладонью для получения монеты. Рука эта мерно, «запрограммированно», как смазанный механизм отправляла деньги в карман куртки. Другой, такой же опухшей рукой нищая то и дело невозмутимо поправляла платок, чтоб не наползал на глаза, не мешал беззвучно сверлить ими прохожих. «Как кассовый аппарат… – подумал Андрей. – Платок, глаза, монета, карман… Раз, два, три, четыре… Щёлк-клац… Щёлк-клац. Только вот чек не выскакивает». Между тем нищая скользнула по Федотову зрачками и мгновенно переключилась на следующего, очевидно отбраковала.
По своей архитектурной конфигурации магазин «Флагман» с фасада напоминал стены форта «Боярд». Андрей в шутку подумал, что всё это не зря и брать этот объект придётся штурмом.
Но всё оказалось проще: как только он миновал ступеньки перед входом, стеклянные двери автоматически раздвинулись и он вошёл внутрь. Донёсся мерный, почти непрерывный пере-
стук работы нескольких кассовых машин. Федотов ухмыльнулся: ещё бы, сюда приносят гигантскую милостыню.
Он сразу почувствовал, что попал в тот благословенный мир, где сам человек – разумеется, и он лично – не интересовал никого. Здесь вообще люди и не видели, и не смотрели друг на друга, ибо два предмета являлись интересом всеобщего внимания: с одной стороны –
товар, с другой – деньги. Товар – деньги… Незамысловатая формула успеха, в которую человек, как таковой, не вмещается. Он существует вне её. С одной стороны, составляющим священного уравнения является то, что у человека в кошельке, портмоне или кармане. С другой – то, что на прилавке.
«Всё правильно, – подумал Федотов. – Человек вместе со своей индивидуальной уникальностью тленен. А товар и деньги – вечны. Всё вертится вокруг и ради них. Даже те гроши, которые подают нищему, на самом деле поддерживают жизнеспособность товарно-денежного круговорота. Сам же человек – всего лишь элементарное, но самое, пожалуй, надёжное средство доставки».
Он долго изучал этикетки на бутылках с надписью Whiskey, пока присмотрел подходящую. Цена её соответствовала оставшейся у него сумме. Осторожно, как хрустальную вазу, взял её обеими руками. Долго всматривался в тёмную этикетку и пытался перевести на русский с языка, напоминающего английский, какую-то муру, написанную едва видимыми буквами. Как ни крутил, получалось одно: «для настоящих мужчин в поисках желания превзойти себя».
– Хм… Ну что ж, – решил Федотов, – попытаюсь стать «настоящим мужчиной» на не такое уж и продолжительное время алкогольного токсикоза. Странно будет, если при этом я испытаю какие-либо желания, не говоря уже о том, чтобы превзойти себя. – Он покосился на парней у витрины, стараясь уловить, есть ли среди них хотя бы один, кто поучаствует в его эксперименте. И тут увидел худощавого, осунувшегося мужчину лет тридцати пяти, он показался Андрею знакомым. Тот сосредоточенно уставился на огромного омара внутри яркой, сверкающей иллюминацией витрины. Казалось, будто экзотический рак под этим сверлящим насквозь взглядом вот-вот протянет ему зажатую в тяжёлой, пухлой клешне монету, как той нищей у ЦУМа.
Федотов прищурился, как бы сомневаясь, и наконец окликнул: «Серый! Ты?»
Мужчина отреагировал не сразу: поднял брови, поглядел сперва на алые, сверкающие блеском сапоги с ботфортами на девушке в коротенькой юбочке. Металлическими шпильками та процокола по кафелю прямо рядом с ним. Только потом обернулся.
– Не он это, – сипло ответил, пародируя Хмыря из «Джентльменов удачи», и закрыл лицо ладонью. Потом повернулся и, улыбаясь, шагнул навстречу Федотову. – Видал?.. – кивнул он в сторону красных сапог. – Прям как подкованный конь.
– Рыженко! – не обращая внимания на его реплику, искренне обрадовавшись, воскликнул Андрей. – Серёга! Сам Бог тебя послал… – покрепче сжав горлышко бутылки, Федотов обнял бывшего сослуживца. – Работаешь?
– Если бы… – шмыгнул носом Серёга. – Месяц как в поиске. После того как уволили, дольше ещё нигде не задержался. А без пенсии тяжело, брат.
– Почему менял работу?
– Так ведь… – охотно начал Рыженко, но сморщился и окинул взглядом окружающих, как бы намекая, что место для обсуждения такого рода вопросов не совсем подходящее. – В общем, сам скоро узнаешь. Я слышал, ты увольняешься?
– Не увольняюсь, а уволился… А ну, пошли со мной.
– Куда?
– Пошли-пошли, – Федотов двинулся к кассе, достал из кармана деньги, сдунул прилипшие к ним крошки.
Они покинули «Флагман», пересекли улицу, отошли подальше в сторону от автобусной остановки и стали под огромным, раскидистым тополем прямо на углу улиц Советской и Булкина. Федотов хрустнул пробкой, открывая бутылку, протянул Серёге:
– Давай! – резко выдохнул, будто они стояли на краю рампы самолёта за мгновение до прыжка с парашютом.
– Да ты что? – удивился Рыженко, принимая бутылку. – Виски? Из горла? Это кощунство!
– Нормально, – подмигнул Федотов. – Зато компания правильная.
– Это так, – подтвердил Серёга и поднёс горлышко к носу. Понюхал, поморщился и, прицокнув языком, с укором добавил: –Блин, на эти деньги ящик водки можно было купить!
– Да чёрт с ней, с водкой. Не тяни, – Федотов машинально оглянулся, никто даже не смотрел в их сторону.
– Это так, – согласился Рыженко, резко выдохнул, сделал несколько глотков и передал виски Андрею. Почувствовал, как свело горло, а в животе потеплело, сдавленно сказал:
– Делай…
– Ага, – Федотов с готовностью отпил. – Слушай… – сморщился, будто лизнул кислятину. – Гадость несусветная…
– А я чё говорил?..
Они молча постояли. Настроение улучшалось.
– Живописное место, – повеселел Федотов. Широко расставив ноги, он поставил бутылку на газон и смотрел, как поток автомобилей движется по Советской, вдоль гостиницы «Кавказ» до поворота. Здесь машины замедляли ход, поворачивали влево и снова набирали скорость.
– Да, красиво едут, – Рыженко сделал плавное движение рукой, пошевелил пальцами, – поворачивают так стройненько.
– Есть в этом какая-то философия… – многозначительно добавил Андрей.
– Ага, – закивал Серёга.
Сзади, с тротуара, неожиданно послышалось:
– Документики предъявляем.
Оба одновременно оглянулись. Их недоверчиво осматривал наряд патрульно-постовой службы в мышиного цвета форме. Кругленький сержант без шеи и ресниц и долговязый рядовой с горбинкой на носу, чёрными глазами и такими же чёрными усами. От неожиданности Рыженко икнул и прошептал:
– У меня паспорт дома. Кранты! Повяжут…
– Не суетись, – спокойно сказал Федотов, достал из кармана новенькое пенсионное удостоверение и передал его сержанту.
Тот долго вертел документ в руках, сравнивал фотографию с оригиналом, даже понюхал.
– Похож… – недовольно вымолвил: – А я-то думаю… – продолжал с явным сожалением. – Ну не может быть, чтобы обыкновенные колдыри… – он поднял вверх палец, – …виски! глушили прямо на улице… из горла, – тут старший наряда выпучил глаза. –
На эти деньги бомжи целую «газель» «Портвейна» могли купить, – он выпятил нижнюю губу и добавил: – А главное, пьют где?
– Где? – переспросил Федотов.
– Вы что, правда, не врубаетесь, что подставили ППС?
– Мужики, да вы чего? – сложив брови домиком, взмолился Рыженко. – В каком смысле? Как это мы подставили ППС?
– Ну… Вы где сейчас стоите? – сержант обратился к Федотову, опустил глаза на бутылку и, сглотнув слюну, решил уточнить: – Спрячете вы её или нет?
Федотов проворно схватил и сунул виски в карман брюк. Сержант продолжал:
– Посмотрите туда, – чёрной, чуть согнувшейся под собственным весом резиновой дубинкой он показал в сторону начала улицы Советской, – в течение получаса здесь проезжает не меньше трёх машин из управления внутренних дел. В том числе наше руководство… Так?
– Точно… – Федотов стал понимать, в чём смысл претензий сержанта.
– Так вот. Они едут и видят, как какие-то «непуганые» ребята «раскапустились» здесь, как три тополя на Плющихе, и пьют шотландский виски! Что само по себе уже «быковство»… Кстати, – заметил он назидательно, – всё это на глазах общественного транспорта, в котором едут ветераны, дети, депутаты. – Он вытаращился на Рыженко. – Так это или не так?
Серёга удивился:
– Где ты видел, брат, чтобы депутаты в маршрутках корячились?
Эмоции с лица сержанта мгновенно сдуло.
– Я не депутатов – я ваших документиков, гражданин, не заметил.
– Виноват, – потупившись, ответил Серёга и заткнулся.
– Во-от… Это говорит о том, что ППС в городе не ра-бо-та-ет…
Продолжение
следует.

Поделитесь новостью с друзьями:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Одноклассники
  • Facebook
  • Twitter
  • Мой Мир