Интересная личность Сергей Берченко:

«Главным качеством художественной прозы является правдивость.
Когда её нет, книгу попросту не читают»
Ставропольский писатель Сергей Берченко
– Почему вы стали писать книги?
– По натуре я человек общительный, хотя очень люблю одиночество, когда есть возможность, то предпочитаю побыть один. Для общительного человека странно, не правда ли? Но дело в том, что я не одинок, когда остаюсь один. Я со своими персонажами. Или наблюдаю за окружающим миром. Перед рассветом, например, долго прислушиваюсь к ночи, чтобы уловить самый первый звук: то ли это вскрик птицы, то ли предутренний порыв ветра, вызвавший нежный шелест в листве родных ставропольских тополей, а может, раздирающий тишину вой первой выезжающей на маршрут «Газели», от которой в сладком предрассветном сне город вздрагивает.
Стараюсь смоделировать в уме картинку, придать ей живой, динамичный вид во всех возможных оттенках, включая запахи… Ничего увлекательнее себе не представляю.
Изданы пять моих книг, полторы тысячи страниц прозы.
До сих пор поверить не могу! Ещё десять лет назад я представить себе не мог, что моя писанина для кого-то может быть интересной. Я писал «в стол», писал просто потому, что писать нравилось; увлечения бывают разные: один путешест-
вует, другой ездит на рыбалку.
А я пишу…
– Расскажите немного боль-
ше о ваших книгах: чему они посвящены?
– Книга «Записки лейтенанта Мишкина» посвящена курсантам и молодым офицерам, их жёнам. «По руслу Евфрата» – рассказывает о монотонной работе ставропольских спецслужб в сложное время 90-х годов нашего века. «Миллион на миллион» – семейная мелодрама. «Другой Серёгин» – две части романа о трудностях выживания в «лихие 90-е» в Ставрополе. В каждой из книг рассредоточены 25 рассказов и повесть «В ленивом, полуденном зное июля» – о серьёзном ЧП в Ставропольском крае в конце 80-х, которое едва не переросло в большую беду.
– Что побудило вас опубликовать свой первый рассказ?
– У меня даже в мыслях не было публиковаться. Иначе опубликовался бы, когда мне не было ещё сорока. Тем более, что рецензировал мои тексты народный артист, почётный гражданин краевого центра Виктор Григорьевич Фоменко, светлая ему память. Мы жили по соседству. Я очень ему обязан. Виктор Григорьевич настоящий художник образа, он многому меня научил. Мои друзья – те, кто были в курсе моего литературного увлечения, настояли на том, чтобы я послал свои рассказы в литературно-художественный журнал.
– Как издавались ваши книги?
– Задача автора – книгу написать. А забота издательства –
в наилучшем виде преподать читателю труд писателя. Именно в редакции, в этой писательской «операционной», имеются все необходимые для этого «хирургические» инструменты.
Поэтому, когда предлагаешь очередную книгу, испытываешь ощущение, что тебя на носилках с колёсиками везут в сторону страшных дверей с надписью «Операционная». Ты только чувствуешь, как колотится сердце. Мысли как бешеные носятся в черепной коробке, пытаясь обнаружить хоть какое-то мало-мальское отверстие наружу и освободиться, выпрыгнуть, избежать объятий, выматывающих душу тревожных предчувствий.
И вся надежда на врача. Но, сами ведь знаете, есть лекари, а есть «калекари». Если попытаться спроецировать опыт медицины на литературную сферу, то можно сказать, что лекарь сделает из книги «конфетку». А калекарь всё исказит, отрежет не там и не то.
– У вас был такой опыт?
– К сожалению, такой горький опыт не обошёл и меня: например, один литератор не понял назначение и смысл моего рассказа «Улыбки Беллоны». Вероятно, размер текста не вместился в отведённое после вёрстки журнала оставшееся место, и концовку рассказа обрезали, развенчивая тем самым композицию всей работы. Мне сообщили, что окончание рассказа «притянуто за уши» и оно не нужно.
Я отказался от публикации под его редакцией. Ведь на самом деле предназначение последних абзацев рассказа «Улыбки Беллоны» как раз и заключается в том, чтобы подчеркнуть переживание героя по поводу разобщённости современного гражданского общества в сравнении с армией, где единство реально помогло ему остаться в живых.
– Разве не было другого варианта опубликовать произведение?
– Честно говоря, опубликоваться точно желает каждый пишущий, но это не самоцель. Назначение публикации состоит
в том, чтобы читатель не с чьих-то слов, а сам имел возможность ознакомиться с нею и сделать о произведении самостоятельные выводы.
Чтобы предложить свою работу на суд общественности,
автору приходится выбирать. Но выбор, к сожалению, в провинции очень скудный. В столице же не пробьёшься – там своих девать некуда: делиться с провинциалом заработком желающих нет.
В итоге потерпевшей стороной всегда оказывается читатель. Просто он не знает о том, что есть литература про него самого, про его жизнь, о его заботах, проблемах. Такая литература зашторена. Официально, в библиотечных учётах, она вроде есть, но на самом деле её нет. И когда выбора нет, человек читает то, что есть в наличии.
– Что вы думаете насчёт местной конкуренции?
– На мой взгляд, творческая конкуренция в Ставрополе носит не всегда конструктивный характер. Среди наших местечковых писателей есть и такие, кто спекулирует на доверии власти, выполняет роль буфера и выдавливает потенциальных конкурентов. Наверное, чтобы не отвлекать публику от самих себя, чтобы им не мешали зарабатывать.
– Откуда вы берёте сюжеты?
– Как правило, нейтральная (не жанровая) литература
автобиографична, иначе откуда если не из собственного, пережитого самим опыта автору брать материал? Но… То, что пишу я, – не мемуары. А узнаваемый персонаж не есть чей-то прообраз – в художественной прозе он всего лишь тип, который создаётся автором для решения конкретной художественной задачи.
– Почему в вашем творчестве превалирует тема 90-х?
– Лихие 90-е оставили суровый шрам на теле нашей родины. После них в стране ничего настоящего почти не осталось. Не стало настоящего молока, настоящего хлеба, но главное, что и добра настоящего почти не стало, как и настоящей любви, правды.
Почему жизнь ухудшалась? Да потому что ухудшались люди. Человек – главная фигура во всём. Сейчас вроде наблюдается положительная динамика, но такая робкая, что и выразить сложно. Может, 90-е ещё не закончились?!
– У вас есть произведения, посвящённые Великой Отечественной войне?
– Напрямую – нет. Но, допустим, в рассказах «Лазарева церковь», «1964», «Ещё раз сзэ», «Святые понятия» эта тема затронута.
В этом году мы празднуем 75-летие Великой Победы над фашизмом. Я с искренним уважением отношусь к героям Великой Отечественной войны. Особенно к тем героям, которые являлись не профессиональными военными, а простыми гражданскими: рабочими, инженерами, крестьянами. Как, например, мой дед – Дмитрий Григорьевич Вяльцев. Он работал трактористом и уходил на войну из села Тугулук Труновского района. В январе 44-го дед сражался за полное снятие блокады Ленинграда и сгорел в танке при прорыве позиций 18-й армии «группы Север» фашистского вермахта.
Воинское дело было не их основной работой, не их профессиональной задачей. Они же безукоризненно справились с этим невероятно тяжёлым трудом.
– Как считаете, что главное в прозе?
– Мне кажется, что главным качеством художественной прозы является правдивость. Когда её нет, книгу попросту не читают.
Читателю безразлично, насколько хорошо автор разбирается в теории литературы, ему не нужны лекции, ему нужны книги. Книги, в которых он прежде всего читает о самом себе, о своей жизни. Читатель её хорошо знает, его не обманешь. Но писать такое непросто, для этого в своей авторской жизни нужно кое-что самому пережить. Может, поэтому желающих писать «с натуры» немного?
– У вас есть читательская аудитория?
– Да, но небольшая. В прошлом году ко мне подошла женщина-читательница, поблагода-
рила за повесть «Миллион на миллион», сказала, что понравилась. Потом потупила взгляд, вроде как обижать не хотела, и сказала: «Мне кажется, что молодёжь вашу повесть читать не будет…». Меня это очень удивило. Сейчас молодёжь не слушает
классических композиторов: Шостаковича, Глинку. И что же теперь? Не писать?
Однажды молодёжи станут интересны и Шостакович, и Глинка. Станет любопытно и то, как жили старшие: чего хотели, куда стремились?.. Кто им
ответит на такой вопрос, если в наше время книги всё меньше и меньше отвечают на вопросы? Сейчас они помогают заработать на любопытстве читателя.
– Но ведь читатель бывает разный?
– Я имею ввиду тех, кто любит читать. А кто читать не любит, тому безразлично – есть местный автор, нет местного автора… нечитающий господин не способен понять значимость фигуры прозаика, назначение писателя в своём близком окружении.
А ведь неправильно, если читателю не оставляют выбора. Выбор у него в любом случае должен быть. И серьёзно, по-настоящему пишущие авторы безусловно должны публиковаться. Это должно быть само собой разумеющимся. Только читатель должен решать, будут автора издавать или не будут.
– Какими, на ваш взгляд, должны быть отношения между читателем и автором?
– Стараться просто понравиться – последнее дело. Читателя достать надо, открыть этот чердак, проветрить, кислорода туда напустить. Чтобы он по-новому, с опытом пройденного уже пути оценил прожитую им жизнь. А так писать возможно только тогда, когда автор сам кое-чего повидал, побывал в разных жизненных ситуациях, а не только на творческих встречах или презентациях сверкал костюмчиком, этот (простите за жаргонное выражение) дешёвенький понт у меня вызывает усмешку.
– Писатель должен стремиться стать известным?
– Мне кажется, что жажда славы мешает писателю. Он перестаёт заниматься литературой, возится с тем, чтобы удержать свою персону в поле зрения аудитории. Не популярность и презентации его должны волновать, а то, как живут люди.
Нужно быть безответственным, чтобы воспринимать дарованный Богом талант только как инструмент удовлетворения собственных амбиций. Стоит задуматься: зачем Творец наделил меня таким даром? Позже ведь спросится! И что отвечать? Ты, мол, Господи, даровал мне талант отмечать прекрасное и пороки человеческие только для того, чтобы я смог взять на свою душу страшный грех – возгордиться собой? А потом покинуть этот мир… Ужас какой.
Мне об успехе и популярности мечтать уже, наверное, поздно: с такой перспективой трудно сопрягаются возраст и мой медицинский диагноз. Так что строить грандиозные планы на будущее, скорее всего, было бы занятием легкомысленным. Вместе с тем определённые задумки имеются и осуществляются.
Впрочем, если откровенно, писательство – это как в болото по пояс провалиться: месишь всю эту бесформенную до определённого состояния жижу только лишь с одной единственной целью, чтобы поскорее из неё выбраться.
– Что вы думаете о журналистике?
– Работа журналиста среди пишущей братии самая сложная. Она постоянно в поле зрения всех тех, кто только что являлся участником процессов и о которых сообщает газета. Нужно иметь тонкую творческую настройку, ведь одно лишь неточное слово или формулировка и доверие читателя потеряно. Поэтому скрупулёзность, по-моему, – главное качество репортёра. Скрупулёзность и желание служить людям, помогать власти получше рассмотреть скрытые или намеренно скрываемые от неё стороны жизни.
В. АВЕРЬЯНОВА.
Фото автора.

(на фото) родился и вырос на Ставрополье. Сейчас проживает в краевом центре. Свой первый рассказ Сергей написал ещё в 1981 году, однако публиковаться решился лишь много лет спустя. Большинство его произведений посвящено, в первую очередь, горячо любимому Ставрополью. Их герои – простые ставропольцы, быт и уклад которых хорошо знаком читателю. Интервью с талантливыми жителями, изнутри знающими ставропольский менталитет, представляют особый интерес для аудитории.

Поделитесь новостью с друзьями:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Одноклассники
  • Facebook
  • Twitter
  • Мой Мир