Сколько себя помнит Антонина, она дружила, в основном, с мальчишками. С девчонками ей было не интересно. Ну не любила она сюсюканий с куклами, хвастовства друг перед дружкой нарядами, числиться примерной паинькой. Ей по душе были подвижные игры в казаков-­разбойников, партизан, да бесконечные вылазки то на речку, то в лес, а то и на какой­нибудь строящийся объект, коих в их городе было предостаточно. Бывало, зовёт мама дочку к обеду, а докричаться не может – Тонька с пацанами опять завеялась невесть куда.
Так продолжалось вплоть до
10 класса. Мальчишки по­прежнему звали её рубахой­парнем, а в Тоньке уже стало что­то неуловимо меняться. Внешне всё вроде оставалось привычным, но вот внутренне она сама стала подмечать в себе странности. То задумается вдруг ни с того, ни с сего, то не ответит на призывный свист мальчишек, затеявших на переменке весёлую возню, то начнёт рассматривать своё отражение в зеркале.
Поначалу и мама не придала значения наметившимся переменам в настроении дочери. Переходный возраст, что поделаешь. Но с каждым днём Антонина становилась всё более непохожей на себя прежнюю.
И вот солнечным сентябрьским днём, придя в класс, она увидела за своей партой незнакомого паренька. Он сидел, по­хозяйски разложив учебники и тетради, перекидывался фразами с соседями с задней парты. «Новенький», – промелькнуло в голове Антонины. Сев на своё место, она с интересом стала разглядывать новичка.
– Андрей,– негромко представился паренёк. – Я к вам из Новосибирска приехал. А ты здешняя?
Антонина кивнула, а про себя отметила, что такое панибратство её немного покоробило. Неужто с первых дней станет дружбу навязывать?
Как­то не заладились отношения новенького и Антонины. Она всячески старалась избегать его, на уроке даже не смотрела в его сторону, а на перемене первая выскакивала из класса. Девчонки сразу заметили эту Тонькину странность и стали подшучивать над ней: «Влюбилась в новенького?». Антонина фыркала: «Вот ещё!». Дома она тоже предпочитала не говорить о том, что в классе у них появился новичок. Мать узнала об этом лишь на родительском собрании. Учительница сообщила ей, что у дочери появился сосед по парте.
За ужином мама спросила Антонину: «Что же ты ничего не говоришь про соседа? Что за мальчик, откуда он? Кто его родители?» Дочь раздражённо повела плечом: «Ничего не знаю, только имя. Андреем зовут».
Всё изменилось на Новый год. Всем классом было решено отмечать новогодний праздник на даче у Андрея. Его родители, учёные из Новосибирского академгородка, на праздники уехали в свой институт, а сыну разрешили пригласить друзей на дачу отпраздновать.
Готовились тщательно. Продумали меню, наряды и праздничную программу. К удивлению одноклассников, только Антонина равнодушно отнеслась к предновогодним хлопотам.
З1 декабря весь класс собрался на остановке электрички. Веселье билось через край. Мальчишки бросались в девчонок снежками, а те, увёртываясь от холодного колючего снега, взвизгивали да ойкали. В вагоне тоже не молчали. Кто­то бренчал на гитаре, кто­то рассказывал анекдоты – время до конечной остановки пролетело быстро.
На перроне вывалившуюся из вагона ватагу встречал Андрей. И тут Антонина с удивлением отметила его необыкновенно синие глаза, искрившиеся от солнечного света.
Казалось, что синева из глаз пролилась на снег и он тоже заискрился разноцветными огоньками. Антонина зажмурилась, и тут же ощутила несильный тычок в спину.
– Ну что застыла, пойдём. Давай руку, а то в сугроб угодишь.
Антонина протянула руку, он крепко сжал её в своей и повёл по протоптанной узенькой тропинке.
До самой дачи шли молча. А когда подошли к дому, Антонина едва не вскрикнула – весь двор освещался разноцветными фонарями. Они были на деревьях, на заснеженной беседке, над крыльцом, на окнах, и казалось, что это радуга заглянула сюда после летнего дождя. А посредине двора стояла ёлка. Высокая, с остроконечной звездой, увешанная гирляндами и хлопушками.
– Тонь, помнишь в первом классе такая же была у тебя дома, – закадычный друг детства Мишка тряхнул девушку за плечи.
Антонина ничего не ответила Мишке, так была потрясена увиденным.
Весь вечер она витала в своих мыслях, едва отвечала на шутки друзей, машинально принимая участие в весёлых розыгрышах. Ровно в 12, с последним боев курантов, зажав в руке бумажку с написанным желанием, она снова крепко зажмурилась, словно боялась, что бой стихнет и волшебство улетучится.
Открыв глаза, она снова натолкнулась на ослепительно синий взгляд Андрея. «Ну всё, я пропала», –
подумала Антонина и вложила свою ладонь в протянутую ей навстречу руку.
Вторая половина года прошла для Антонины как в дурмане. Каждый день, входя в класс, она, боясь глянуть в сторону соседа, присаживалась за парту. Старалась долго не разговаривать с Андреем, ограничиваясь парой­тройкой фраз.
В июне, сдав последний экзамен, выпускники попрощались со школой. Ни Антонина, ни Андрей не сделали ни одного шага навстречу друг другу. Так и расстались. Вскоре Антонина узнала, что он поступил в один из институтов Новосибирского академгородка. Надежд на встречу у неё уже не осталось. Да и она тоже была принята в столичный университет, студенческая жизнь забрала её целиком, и постепенно память о синеглазом соседе по парте стала угасать. Но всё же где­то там, на самом донышке души, ещё жило желание будущей встречи.
И она случилась. Через долгие­долгие десять лет. У Антонины уже была семья, любящий муж и сынишка. Да и Андрей, думала Антонина, наверняка обзавёлся семейством. Так сложилось, что встретились наши герои на одном научном симпозиуме, посвящённом проблеме ноо­сферы. Как оказалась, и Андрей, и Антонина выбрали одну и ту же профессию – астрофизик. Столкнулись они аккурат при входе в зал заседаний. Андрей направлялся в президиум, а Антонина спешила занять своё место в зале. Перед началом заседания хотела ещё раз пробежать глазами свой доклад, с которым должна была выступать. Она шла судорожно перелистывая бумаги и не заметила, как наступила на чью­то ногу. Подняв голову, едва не вскрикнула: на неё смотрели нисколько не забытые за долгие годы разлуки пронзительно синие глаза.
– Андрей, ты?
– Я надеялся, что ты меня не забыла. Столько раз представлял нашу встречу! Давай после заседания встретимся, посидим в кафешке, расскажешь, как живёшь.
– Конечно, я ведь тоже мечтала увидеть тебя.
Вечером за чашкой ароматного кофе долго длилась их беседа. Вспоминали школьные годы, он ругал себя за нерешительность, она – за непонятную застенчивость, которая в общем­то была ей несвойственна. Говорили и не могли наговориться. Антонине хотелось, чтобы это время длилось и длилось, чтобы она могла насмотреться, всё ловила его синеглазый взгляд, любовалась застенчивой и мягкой улыбкой. Словно и не было взрослой жизни, а была беспечная юность и необъяснимое счастье от того, что рядом дорогой сердцу человек
М. Володина.
Рисунок С. КОЛЬЦОВА.