Шаги

Ольга Гражданкина

Как всегда, идя с работы домой, я быстренько прокручивала пройденный день, и в предчувствии хорошего вечера, тут же забывала то, что было.
Я знала, что меня ждёт. Незаконченная картина. Огромный букет ромашек красовался на холсте. Я от себя такого и не ожидала. Всё остальное – мазня, так мне казалось. А здесь, каждый лепесток на своём месте. Мои мысли уже были около этой картины.
Я немного сбавила ход, а то так торопилась, будто опаздывала на поезд. И тут я услышала, как кто­то идёт за мной следом, и этот кто­то просто не успел перестроиться к тому, что я сбавила ход, и я ясно услышала, как его быстрые шаги немного утихли. Было темно. Поздняя осень стояла во всех дворах, разбросав опавшие листья по тротуарам и дорогам. И теперь они шуршали, перекатываясь с одного места на другое. Просто так, лишь бы шуршать.
Я ускорила шаг, прислушиваясь к тому, что происходит за моей спиной. Оглянуться – значит сбросить скорость. Нет, для меня лучше идти скорей. До поворота осталось совсем немного. А там совсем другая жизнь. Там светло и много машин. И если это маньяк, то он не должен идти за мной дальше поворота. Тот, кто шёл сзади, тоже ускорил шаги. И как назло, вокруг никого не было. Я много читала о маньяках, и в кино сколько их показывают. Но что бы вот так, за мной… Думала, это меня никогда не коснётся. От этих мыслей стало страшно, и я пошла ещё быстрее, и к дому подходила чуть ли не бегом, уже не прислушиваясь к тому, что творится у меня за спиной.
В этот вечер я не рисовала.
На следующий день, только проснувшись, я решила ехать на автобусе, чтоб не искушать судьбу. Но день развеял страхи, и я опять пошла домой по этому же пути. А ещё я хотела убедиться, что вчерашнее приключение – миф, просто совпадение. Но пройдя несколько шагов, я снова услышала, как кто­то идёт за мной. Шаг в шаг. И лишь шуршание листьев нарушают этот унисон. Дойдя до угла, я всё­таки решила оглянуться, и на ходу повернув голову, увидела, как силуэт остановился. Это был мужчина. Он постоял немного, потом быстро развернулся и пошёл туда, откуда мы пришли. Я тоже рванула к дому, не оглядываясь, но шагов я больше не слышала.
И опять я не рисовала. Всё замерло во мне в ожидании чего­то.
Ну, а вдруг это недоразумение. Может, кто­то просто прогуливается перед сном, а, может, ему тоже было страшновато ходить одному, ­
чего я только не передумала, чтоб оправдать своё желание ходить по этой улице и не бояться.
И я опять вошла в этот полумрак, где за каждым углом кто­то мерещится. Хорошо, что завтра пятница и последний день осени. Осень работала по своему плану. Были и тёплые дни с паутиной, и осенние дожди с жёлтыми листьями и вот теперь завершающий этап – тёмное небо и такие же тёмные листья на земле. Теперь должен быть снег. Снег – моё спасение. С ним светло и меньше будет тёмных углов. И все страхи выползут наружу. И этот «маньяк» будет хорошим.
Вот только снега ещё не было.
На следующий день я опять пошла пешком. Шла и постоянно прислушивалась. Сзади было тихо. Я оглянулась и никого не увидела. Мне даже стало как­то грустно. Я снова стала никому не нужна. Почти всю неделю я была не одна, а сейчас мне было страшнее, чем тогда, когда шуршали листья. Я остановилась. Стояла тишина. Постояв немного, нырнула за угол и спокойнее, чем в те дни, пошла домой, не забывая время от времени оглядываться. Чего я ждала? Или кого хотела увидеть?
Зайдя в подъезд, я сразу обратила внимание на почтовый ящик. Там что­то лежало, явно не газета или письмо. Открыв его, я чуть не отпрыгнула в сторону: из ящика выпал букетик ромашек. Я подняла его и поднесла к лицу. Ромашки пахли снегом.
Завтра, наверное, будет снег, – промелькнуло у меня в голове. – А ромашки откуда?
Забежав в квартиру, и на ходу сняв сапоги, я плюхнулась на диван, положила букетик на стол и стала на него смотреть.
Это он! Мой маньяк! Я радовалась, как девчонка!
И теперь мне казалось, что и шаги были не страшными, и силуэт был довольно симпатичным.
В этот вечер я закончила картину. Как жаль, что впереди были два выходных дня! Не буду же я в выходной ходить по той улице просто так.
По той дороге я не пошла, но прогуляться вышла. Улицы были немноголюдны. Все сидели по домам, а зря. В этот вечер пошёл снег. Первый снег. Он был особенный, он соответствовал моему настроению.
Я стояла и прислушивалась к тому, как летят снежинки. Если будет очень­очень тихо, то можно услышать их шуршание. И я слышала.
Но вдруг всё разрушилось. Я услышала шаги. Я быстро обернулась. Мужской силуэт подходил ко мне. Но он не был похож на тот силуэт. Вот только шаги…
Да и они, наверное, были другими. И, главное, что он шёл прямо на меня.
Зачем? Откуда? Он разрушил мою идиллию. Я хотела с тем, другим, встречать первый снег. Подходя всё ближе и видя, что написано на моём лице, ему больше ничего не оставалось, как молча удалиться. Он всё понял. Он уходил, а я молча смотрела ему вслед и в моей груди образовывался комочек грусти.
Эй! – крикнула я куда­то в пустоту.
Постояв ещё немного, пошла домой. Только раз оглянулась, и мне показалась, как какая­то тень мелькнула среди домов и исчезла.

***
Следующая неделя началась с сюрприза. Шагов позади меня не было, но зато после поворота за угол, на каменной тумбе лежал букетик ромашек. Это было так неожиданно, что я потеряла дар речи. Я крутила головой из стороны в сторону, надеясь увидеть знакомый силуэт или чью­то тень. Но было тихо. Я взяла этот букетик и пошла к дому.
Интересно, это один человек ­ и букетик и силуэт, – или два?
Я так привыкла к шагам за спиной, что тогда, когда их не было, начинала волноваться. Мне без них было страшно. Вот только бы увидеть его лицо, поговорить, и вместе ходить по этой улице. Но увы! Мне пока приходилось довольствоваться лишь его шагами.
Пришла домой. Дверь мне открыла пустота. Я быстренько прошлась по всем комнатам и включила свет. Стало веселее. Поставив ромашки в вазу, занялась расследованием. Тщательно изучала букетики на предмет сходства. Всё похоже, даже перевязаны одинаковой лентой. Вот только ничего не разъяснилось.
Кто он? Тот маньяк, или другой? Так ничего не поняв, пошла спать.
Завтра я у него спрошу, решила я, засыпая.

***
А завтра были опять шаги. И уже оставалось совсем немного до поворота, и ничего не менялось. Мы так и шли друг за другом. И тогда я решилась. Резко остановившись, повернулась к нему лицом, но к моему изумлению, этот силуэт, лишь ускорив шаг, прошёл мимо. Я от неожиданности упала, и упала плохо, на левую руку, и боль пронзила меня. Вскрикнула от неожиданности. И тогда этот силуэт вернулся, помог мне подняться, вызвал скорую. И пока мы ждали скорую, он держал меня за руку, а я пыталась рассмотреть его лицо. Но тщетно. Темнота и шарф, намотанный вокруг шеи, скрывали все его черты.
Посадив меня в машину, он всё также молча отошёл в сторону. Я ничего не понимала. Он это или другой? Мне стало совсем грустно и слёзы потекли по моим щекам. Они текли непрерывно, пока мы не приехали в травматологию.
– Что, так больно? – спросил врач, глядя на моё заплаканное лицо.
Я кивнула головой. Конечно, мне было больно. Боль и тоска всегда связаны друг с другом. И тоски, наверное, было больше.
И вот, наконец, с гипсом на руке, я вышла на улицу. У меня был перелом и куча свободного времени, которую некуда было девать. И теперь уже с хорошим настроением, я поехала домой. А чего грустить? Жизнь продолжается! Тем более, что мне рано ставить точку.
Приехав домой, по инерции посмотрела в почтовый ящик, ни на что не надеясь. Но не тут­то было! Букетик ромашек дожидался меня. Да, тут запятую нужно ставить или восклицательный знак! Какая уж там точка.
Засыпала счастливая. Меня окружали ромашки.
Разбудил звонок. Я лежала и не могла понять, где звенит. В дверь мне не звонили точно тыщу лет, и я не знала его звук. Потом раздался стук. В пижаме, бегом помчалась к двери. Открыла, и мы застыли в дверях, я – по эту сторону, он – по ту. Я его узнала, это был мой силуэт, мой маньяк. Ромашки появились и пропали. А он здесь.
– Как рука? – голос его был как музыка.
Я пожала плечами и показала забинтованную руку.
Потом я не помню, что было. Мы зашли в комнату, сели на диван. Я забыла, что была в пижаме, забыла, что нужно делать, пока он не достал букетик ромашек. Слёзы счастья полились из глаз.
Как хорошо, что я никого не предала! Это всё он! Разве так бывает?
Потом мы пили шампанское и рассказывали друг другу о себе.
Рисунок С.КОЛЬЦОВА.